Microstoria model 3, step 2: взгляд в будущее

Microstoria “model 3, step 2”: взгляд в будущее.



Можно ли сделать совершенно новую, непохожую ни на что музыку?

- А я чем, по Вашему мнению, занимаюсь?! - ответит разъярённый гавнодел-продюссер.

- Определенно нет. Человеческая культура не создаёт ничего нового, метод эклектики универсален для любого артефакта и является базовым индикатором уровня социо-культурного развития в рамках одной из сфер жизни общества в отдельно взятый промежуток времени. - высказал бы мысль умудрённый опытом культуролог, а затем бы добавил для непонятливых, - Это означает, что при создании некой культурной единицы вовсе не обязательно изобретать велосипед. Всё, чем занимаются homo sapiens на протяжении более чем десятитысячилетней истории своего существования, так это просто заменой колёс и совершенствованием методов ремонта механизма. Т.о. факт новизны и уникальности музыкального артефакта - это фикция.

Простой обыватель недоумённо бы пожал плечами и в качестве отговорки изрёк бы что-то вроде: “А зачем? И так хорошо! Главное чтобы душу трогало ( т.е. “канало”, “колбасило”, “плющило”, “торкало”).”. А затем пошёл бы дальше, по своим делам.

Кажущийся риторическим вопрос, на самом деле, является основным в современном цивилизованном музыкальном мире. К электронной музыке, как музыке способной к неограниченной трансформации форм засчёт применения изменяющих звук устройств, предъявляются в настоящий момент самые высокие и строгие требования. Технический прогресс неуклонно движется вперёд, всё вокруг совершенствуется и модернизируется. Так будьте любезны, господа-продюссеры, раз Вы можете всё, - творите нам чудеса с неограниченным коэффициентом сложности.

Подобные требования доходят до мозгов 10% современных трекрайтеров. 9% из 10% проживают в стране “progressive culture” - Германии. Проблема новизны является основной причиной их головной боли и всех творческих порывов. Они открещиваются от современного мира, уходят в себя, скребут ложкой по дну сознания в поисках идей и нередко находят, находят Чудо.

Представляем двух характерных представителей этой группы человекообразных: Ян Санкт-Вернер (Mouse On Mars, Lithops, Du) и Маркус Попп (Oval). Люди они в высшей степени интересные и самоуверенные; у каждого за плечами концепция, изложением которой ребята могут занять слушателя взамен исполнения собственных электрических опусов.

Ян с пеной у рта убеждает окружающих, что он пытается делать уникально звучащую музыку, которой стремится запутать слушателя и, в первую очередь, себя самого, чтобы перейти из состояния неопределённости в состояние ещё большей неопределённости и тем самым найти выход из творческого кризиса и на время заглушить комплекс творческой неполноценности.

Ян Санкт-Вернер: “Нам [Mouse On Mars] нужен риск. Чтобы никогда не угадать, что будет на следующей пластинке, чтобы ты послушал “Idiology” и ждал того же самого, только мы тебя обманем. И, может, ты нас к черту тогда пошлешь, но это твое личное дело. Чтобы все расчеты сбились. Мы хотим сделать хотя бы одну цельную работу. Мы все время друг друга контролируем, бьем по рукам - говорим: давай придерживаться одной идеи, а не тысячи сразу… Я вообще ни в чём не уверен и во всём сомневаюсь. Никаких гарантий нет, мы движемся в состоянии полной непредсказуемости. Как я могу использовать зацикленные акустические блоки, когда я не знаю, сколько раз их нужно повторять - два, четыре, семь? И почему вообще повторять? Я в этом совсем не уверен. Я не могу доверить принятие решений машине… Важно, что мы находимся на плаву и дёргаемся из последних сил, нам не на что опереться, мы не знаем, что такое музыка, как она звучит и кому вообще нужна?”

Маркус вообще отметает всякие попытки уличить его в факте сочинения музыки: “Музыка меня не интересует, дело вообще не в музыке.” Немец уверяет, что его продукция - или, как он выражается, output - не имеет отношения к музыке, к музыке с большой буквы «М»... он её называет M-Musik. “Музыка - это ностальгическая категория. Не осталось больше причин продолжать изумляться мифу высокотворческой и высокохудожественной музыки и проявлять об этом мифе заботу, ухаживать за ним...” “Я вовсе не имею своей целью порождение новой музыки из старой, - говорит Маркус Попп. - Скорее, мне интересно предъявить модель иных структурных связей... также и в том, как я работаю. Что меня живо интересует - кроме, естественно, универсальных операционных систем - так это мультимедиальные стандарты. Но здесь нет места ни для какой эстетической интуиции... Категория «саунд» не имеет для меня никакого значения”.

Как мы видим, перед нами не хлюпики, а серьёзные интеллигенты-концептуалисты; люди, обладающие самым главным знанием настоящего творца - знанием, как не нужно делать!

Ян и Маркус - суперзвёзды и живые легенды современной экспериментальной поп-электроникс; они являются законодателями мод, на них равняется вся современная электробратия.

Ян в рамках Mouse On Mars осваивает область post-rock/idm/breaks. Его музыка - сильно гибридизированые breaks, рециркулированные партии живых инструментов, сложный, многослойный сэмплинг. В результате получается музыка, которая с первого взгляда кажется очень знакомой и простой и, в то же время неизменно хитрит и корчит странные рожи. Это подделка под всю современную поп-музыку, но, заметим, очень умная и талантливо сделанная подделка.

Маркус ваяет собственную музыку из обломков музык других людей. Он написал в среде Dreamweaver программу, именуемую OvalProcess, позволяющую по заранее заданному алгоритму обрабатывать информацию с компакт-диска, вычленять кусочки треков и определённым образом состыковывать в сеть; т.о. каждый новый компакт-диск порождает свой специфический аудиопоток…, позднее превращающийся в аудиофайл. Из полученных аудиофайлов составляются звуковые пласты, которые, также по заданному алгоритму, состыковываются и перемешиваются. Это называется strategic communication. На выходе получаем структурно деформированный, хаотично движущийся шумовой эмбиент.

Конечно же немец использует затёртый до дыр приём - эклектика, т.е. заимствование элементов, методов, технологий из других областей/ направлений и использование их в комплексе для придания объекту более экзотичных форм и свойств. Но в данном случае эклектика предстаёт в совершенно необычном амплуа: объекты заимствования используются таким необычным способом и подвергаются столь значительным трансформациям, что полностью теряют всякое сходство с оригиналом. Подобная технология сродни машине по переработке мусора. Остатки когда-то важных и отличающихся по форме и содержанию предметов превращаются, к примеру, в безликие кирпичи, т.е. проходят производственную реинкарнацию, тем самым продолжая бесконечное строительство человеческого мира. Recycling is power!

Итак, поговорим о совместном проекте Яна и Маркуса - Microstoria (примерный перевод - “страна, хранящая очень маленькие вещи”).

Дебютный альбом «init ding» вышел в 1995, «_snd» - в 1996. В 1997-ом появился сборник ремиксов «reprovisers». Весной 2000 на сборнике «Sonig Comp.» был опубликован трек из грядущего альбома. В декабре 2000-го появился последнее на сегодняшний момент творение дуэта «model 3, step 2».

Что же скрывается за тёмножёлтым дигипаком с изображением микрокомнаты с микростульями и микропартами? (остроумие художников- оформителей выше всех похвал: концепция “звукового дизайна”, пропагандируемая участниками Микростории, неизменно ассоциируется с темой дизайна жилых помещений. 5+ )



Музыка: Конечно же мы имеем дело с субтильным ambient noise и glitch. Кажется, всё здесь знакомо - вот неуклюжие drones, вот мириады юрких samples, различимы крикливые noises и clicks и, конечно же, фирменные momовские мелодии, как будто сыгранные плохо настроенной, фонящей электрогитарой; этакие мелодические отзвуки.

Но, всё равно, что-то здесь не так. Чувствуется явно не-эмбиентная динамика. Музыка медленно движется разноцветным, липким комом: одни звуки приклеиваются к структуре, другие неожиданно теряют прежние связи и исчезают в неизвестности. Ком явно неправильной формы, у него есть выпуклые поверхности, есть шершавые, кое-где вообще зияют глубокие дыры. Поверхность аудиообъекта исчерчена многочисленными полосами, составляющими собственный рисунок. По ходу общего движения внутри звукового кома происходит обоюдная коммуникация между элементами, которая порождает новые субобъекты и последовательности.

Ян Санкт-Вернер: “Достигнут новый уровень сложности. Ведь музыка многослойна, не так ли? Так вот, раньше ты всегда слышал эти слои, ты мог их акустически разделить, всегда было понятно, что в каком слое происходит. Теперь акустические комки трансформируются друг в друга, параллельно происходит несколько процессов, каждый из которых взаимодействует друг с другом. Ни о каком функциональном делении дорожек говорить не приходится - тут нет ритм-дорожки, бас-дорожки, дорожки с - не знаю, чем - с духовыми, дорожки с вокалом, или с тем, что его заменяет... Все дорожки равноправны, они заполнены звуками, и мы изо всего этого дела вьём косичку. Мы пытаемся избегать повторений и очевидных ходов, мы так сказать сбиваем слушателя со следа, причём не обычного слушателя, а так сказать, многоухого, который способен распознать несколько одновременно звучащих простых песенок”

Не исключено, что при создании треков музыканты (пардон! аудиодизайнеры) руководствовались принципами всеобщей организационной науки тектологии, а точнее, такими её дисциплинами, как синэргетика и теория систем. Т.о. можно сказать, что Микростория - научно обоснованный проект.

Какова же технология создания “новой музыки”?

Новая поп-музыка делается на компьютере. Что-то подобное может сделать любой человек, вооружённый персональным компьютером.

миди не употребляется, исключительно акустические файлы, или, как их называет Ян Вернер, sounds.

Первый этап - поиск звуков. Ян ищет в Кёльне, Маркус Попп - в Берлине и Париже. Когда они встречаются они садятся за один компьютер и пытаются методом проб и ошибок приклеивать одни звуки к другим, то есть клеят чистый коллаж.

Ян Санкт-Вернер:“Самое сложное - это найти сложно устроенные звуки. Ты часами слушаешь один и тот же акустический огрызок, и постепенно привыкаешь к нему и начинаешь видеть его как бы изнутри: интересно он устроен или нет? Если звук выдерживает испытание многочасовым прослушиванием, его можно как-то использовать... Каждый трек требует собственного подхода, у нас же не конвейерное производство в самом деле... да и нет самого важного места... Но в принципе, основные структурные отношения остаются: есть какой-то фон и есть какие-то предметы на переднем плане, или, как сказал бы музыкант, - «солирующие инструменты. Мы не используем секвенсор, мы не зацикливаем sounds, мы ничего не повторяем. Наша музыка - не поток, который течёт сам собой... Наша музыка - это саунд-дизайн. Она устроена, организована.”

Рассматривая музыку Микростории как продукт взаимодействия двух творческих величин, невольно задаешься вопросом, какой вклад в общее дело внёс каждый из продюссеров в соответсвии с особенностями звучания их собственных проектов.

Мнение автора статьи:

Очевидно, что основным инструментом для создания output являлась разработанная Маркусом программа обоработки аудиофайлов OvalProcess.

Принцип звучания, т.е. принцип жёстко структурированного звукового потока с одновременным дифференцированным движением составных частей, заимствован именно из продукции Овала, а не Mouse On Mars. Музыка MOM (Mouse On Mars) - experimental breaks; какими бы странными они ни были, это всё равно breaks, - лёгкая, весёлая, ритмичная музыка, опирающаяся на брейкбиты, сэмплы и мелодии. По сути, Ян занялся доселе неведомым ему занятием - составлением аудиоколлажа. Если принять тот факт, что MOM, издающие свои работы параллельно Микростории, принципиально не меняют своего творческого курса, можно смело предположить, что Ян Санкт-Вернер является всего лишь ассистентом главного конструктора - Маркуса Поппа.

Единственное, что уж точно принадлежит перу Яна - мелодии, как будто позаимствованные с альбомов MOM.

Вывод: Microstoria является сайд-проектом Oval.

Очевидно, что Microstoria - младшая сестра Oval. Но, тем не менее она обладает индивидуальными особенностями:

Скорость.

Треки медленные, неспешные. Веет спокойствием, меланхолией. Рубеж, составляющий примерно 50 bpm сознательно не преодолевается. Можно сказать, что это - своеобразное downtempo, или, если Вам будет угодно, experimental dub. Определения относительны.

Громкость.

Microstoria тиха, спокойна и таинственна словно омут, затягивающий ушастого слушателя. Моменты катарсиса, напряжённости практически отсутствуют. Кажется, будто это и не музыка вовсе, а полыхающая во мгле тишина; пустота делает дырки в пустоте и просачивается сквозь себя в чёрную бесконечность, оставляя за собой звуковые следы. Это не звуки и не отзвуки. Это отзвуки отзвуков. Если читатель хочет более внятных ассоциаций, то пусть представит себе музыку Микростории как некую произвольную, озвученную сумму отдельных процессов, происходящих внутри элементов ядра клетки. Так понятнее?

Симиляризованность элементов.

Овал атакует слушателя потоком практически одинаковых звуков; варьируются только их характеристики (тон, скорость, частота) и структурная сетка трека.

Microstoria же дарит слушателю целый букет звуков, каждый из которых тщательно подобран на предмет интересности и уникальности, имеет индивидуальный коэффициент сложности. Звуки логически связаны и никогда не повторяются. Слушатель всегда должен быть готов к неожиданностям и ждать сюрпризов.

4) Минимализм.

Опусы Овала длинны столь же, сколь масштабны в звуковом отношении. Длительность отдельных треков достигает 20 минут.

Микростория может служить олицетворением micromusic. Каждый трек это множество маленьких и очень маленьких звуков, играющих вместе в еле приметный звуковой спектакль. Треки тщательно расфасованы и упакованы в компакт-диски, объёмом не превышающие размер сингла, т.е. длящиеся не более 40 минут. Этакий аудио-эмэндемс (“тает в ушах, а не в руках!”).

5) И последнее - адекватность музыкальной культуре.

По своей сути продукция немецкого дуэта более близка к академической электронике, к авантгарду, нежели к электромейнстриму. В закрытых лабораториях университетов Европы, на суперкомпьютерах ещё с 30-х годов XX-го столетия учёные создавали и создают подобную сложноустроенную музыку. Она практически не продаётся и не известна широкой массе слушателей. Ян и Маркус стремятся приблизить обывателя к пониманию того, каких высот достигла современная наука искусственного синтеза звука.

Такова Микростория - команда, играющая маленькую музыку, которая делает большие дела.

На вопрос о возможности создания принципиально новой музыки находится простой и ясный ответ: ДА.

Проекты Oval, Microstoria, Scratch Pet Land, Nobukazu Takemura уже сейчас приближают нас к блаженному времени господства сложной, наукоёмкой музыки.

Современный музыкант - это программист, дизайнер и инноватор в одном лице. Нет инноваций - нет движения, нет музыки. Хочешь быть оригиналом, - открестись от всего, что уже было сделано; напиши собственную программу (желательно на собственном языке); найди или создай собственные звуки; осознай, чего ты хочешь добится; наконец, воплоти замысел в жизнь (каким бы сложным он не был) и тебя ждёт успех и признание. Время показывает, что больше нет места посредственности и плагиату. Разнонаправленная культурная деятельность индивидов есть залог неистощимого богатства и процветания человеческой культуры и искусства.

В новое время с новыми стандартами жизни!

Александр Vromber